Сюжет о гибели Павлика Морозова, пожалуй, идеален для театра. Он связан с выигрышными драматическими ситуациями, укладывающимися в известный список тридцати шести основных сюжетов, к которым, по мнению многих, сводится содержание литературных произведений (список можно найти, например, в статье А.В.Луначарского, опубликованной в его сборнике «Театр и революция» в 1924 году).

В самом деле, тут и «Месть близкого человека за другого близкого человека», и «Ненависть к близким», и «Пожертвование близким человеком во имя идеи».

Сюжет близок и к Эдипову комплексу, и так же, как древнегреческий вариант, оброс легендами и мифами. Не случайно о пионере-герое слагались песни, пьесы, повести, даже симфоническая поэма и опера.

Пьеса «Павлик – мой бог», написанная Ниной Беленицкой и поставленная Евгением Григорьевым в театре имени Йозефа Бойса – попытка не только художественно воплотить мифологизированный сюжет в свете новой идеологии и новых фактов о жизни и смерти героя, но и использовать в этом воплощении новый театральный язык.

Спектаклю предшествовала своеобразная реклама: якобы автор пьесы использовала в написании произведения собственную боль, лично пережитый опыт. В аннотации спектакля на страничке театра имени Й. Бойса в «Живом Журнале» написано: «Драматург Нина Беленицкая из глубоко личной истории сделала талантливую пьесу. В детстве она мечтала написать жалобу на собственного отца, и образ Павлика Морозова казался ей необыкновенно привлекательным: «Как и мой, отец Павлика ушел из семьи, оставив жену и детей без какой бы то ни было помощи».

Такой подход предопределил жанровые особенности спектакля: получилось полудокументальное представление с элементами перформанса, хэппенинга. Соответственно, и сыграно оно не в театре, а в Актовом зале известного проекта «Фабрика» (в промышленном здании, приспособленном для проведения посвященных современному искусству мероприятий).

…Едва зрители успевают рассесться, со второго ряда поднимается небольшого роста девушка (актриса Мария Костикова) и объявляет, что «ищет пожилого мужчину для длительных отношений». Ищет она… отца. Потому что собственный папа покинул ее с маленькой больной сестренкой, ушел от матери к другой женщине.

Девушка перебирает оставшиеся от отца старые вещи, одежду, предлагает зрителям примерить и купить поношенные куртку и халат.

Названивает отцу – тот безжалостно бросает трубку. Фигура отца обобщенная - он и чиновник крупный, и коррупционер-взяточник, и притворяющийся безработным алиментщик с импортной машиной и золотыми часами. Таня – так зовут героиню – принимает решение написать на своего папу донос. Она ищет морального оправдания своему решению и ухватывается за историю Павлика Морозова: «Павлик – бог детей, преданных родителями. Он первым предал в ответ. И восстановил справедливость».

На экране мелькают кадры современной деревни Герасимовка, где как раз идет заупокойная служба в связи с годовщиной смерти Павлика Морозова. Крупным планом – статуя легендарного подростка.

Тут как тут из глубины сцены появляется вымазанный гипсом паренек на окровавленных босых ногах. Это – оживший памятник юному герою – сам Павлик Морозов (Донатас Грудович). Он предлагает девушке поехать с ним в его деревню, что в зауральской тайге, в Тавдинском районе под Тюменью.

Таня приезжает, и здесь, на месте происшествия, пытается выяснить истину о поступке Павлика: читает вслух прозаические и стихотворные произведения, изучает документальные, архивные материалы. Вместе с Павликом они приходят к противоречивым выводам. С одной стороны выходит, что Павлик вроде и не доносил на отца (физически не мог прошагать двое суток по тайге до районного центра), а выступил лишь свидетелем на суде, а убийство было подстроено, в соответствии с версией литератора Ю.Дружникова, секретными службами для того, чтобы вызвать гнев народа против кулаков.

С другой стороны, виртуальный Павлик в шутку принимает девушку в пионеры (она не успела вступить в пионерскую организацию, поскольку вышла из октябрятского возраста в год распада Советского Союза) и призывает её совершить то, что не смог в свое время реально совершить он сам: «…Хоть ты не подведи. Сделай всё по-человечески. Засади своего лет на восемь. Я тебе подскажу как. Напиши вашим чекистам – в отдел по борьбе с коррупцией…»

Если Таня повторит мученический путь легендарного героя, она станет, как и Павлик, в глазах простых людей чудотворцем: оказывается, в Герасимовке взрослые и дети верят в чудотворную силу героя и кладут записочки с желаниями за ограду его могилы. Персонажи спектакля предлагают и зрителям писать записки с заветными желаниями и складывать их в ведро из-под клюквы. В конце концов Таня пишет на отца донос во все инстанции – но увы, судом это может закончиться лишь в мечтах – не то время… Режиссер спектакля Евгений Григорьев сам – земляк юного героя. Как указано в программе к спектаклю, «он родился в 70 километрах от Герасимовки, ходил в школу имени Павлика Морозова и даже снимал о нем репортаж, когда работал на екатеринбургском телевидении».

Специально для спектакля режиссер снял на специально сконструированную установку из шести видеокамер панорамные «виртуальные декорации» - картины из современной жизни Герасимовки. Они демонстрируются одновременно из шести проекторов на экраны, полукругом окружающие сцену. Унылые улицы села, школа, могила Павлика с памятником. Пожилые женщины нестройными голосами, перевирая слова, поют родившуюся в пору сталинских репрессий песню «Москва майская».

В целом перформанс получился зрелищным: сюрреалистический грим Павлика, лежащий на сцене открытый гроб, сыплющаяся из ведра, в зловещем свете, клюква в момент рассказа об убийстве на лесной тропе Павлика и его братишки Феди – все эти детали не дают заскучать.

Кроме бытовых видеокадров, на экране мелькают сцены из пионерских сборов, многочисленные тексты произведений о Павлике, звучат стихи и песни о нем, демонстрируется интервью с композитором – автором одного из посвященных герою произведений.

Однако, пожалуй, изобилие документального материала все же не до конца перерастает в художественное явление и большей частью выглядит лишь иллюстрацией к драматическому тексту. Заснятые кадры порой выглядят случайными, необязательными: можно было снять эти кадры, а можно было и другие, или в другом ракурсе… Применение документального материала здесь можно сопоставить с соответствующим приемом из спектакля Алвиса Херманиса «Рассказы Шукшина», перед созданием которого также была совершена экскурсия в места, где происходит действие – в алтайское село Сростки. Постановочная группа под руководством рижского режиссера привезла с родины Василия Макаровича лишь фотоснимки – портреты сельских жителей, и использовала их в качестве задников в декорациях различных эпизодов. Тем не менее эти простые на первый взгляд фотографии удивительным образом «попали в яблочко», создали мощный резонанс с происходящим на сцене и произвели глубокое художественное воздействие на зрителей.

Возвращаясь к спектаклю «Павлик – мой бог», надо отдать должное актерам: Д. Грудович и М.Костикова полностью перевоплотились в своих героев, вдохнули жизнь в фантастическое содержание, поддерживают напряжение и интерес на протяжении всего представления.

Думается, что, не претендуя ни на революционные художественные, ни тем более на документально-исторические открытия, спектакль этот послужит для молодого творческого коллектива хорошей школой в деле создания и воплощения неординарных драматических произведений.

Ильдар Сафуанов.